В советский период мне довелось получать образование в одном из лучших вузов страны – Московском физико-техническом институте - МФТИ. Или, как выражаются до сих пор, «на физтехе». Учиться пришлось 6 лет – 1979-1985. Образование, надо отметить, замечательное. Фундаментальность преподавания математики и физики была впечатляющая. Она «растягивала» мозги так, что казалось, что непосильных задач просто не остается. Все это в научной практике почти не понадобилось, но определенное интеллектуальное воспитание физтех дал – стремление к новизне, упорному труду.
Что удручало – это полное отсутствие гуманитарных дисциплин, замененных идеологическими догмами. Особенно заунывными они были на первом курсе, когда нам приходилось учить историю партии. Учебник «История КПСС» (стереотипное издание), называемый в студенческом лексиконе «кирпич», - тягостное и заунывное произведение, толстенный серый том, изводивший нас в период обучения.
Открывая этот учебник на первых же страницах, я получал возмущение моза: это же полная чушь! В сравнении со строгостью и сжатостью математических дисциплин и теоретической физики это был просто бессодержательный бред! Специально для физиков коммунисты не предложили какого-то особенного курса. «Кирпич» был общеобязательным для всех вузов – и для тех, которые выпускали невежд, и для элитных вузов. Никакой наукой тут и не пахло. А мы хотели заниматься наукой, в науке же ценили строгую теорию и проверку теории экспериментом. Если эксперимент поставить невозможно, то теория могла проверяться наблюдением. На худой конец, когда и наблюдение возможно разве что по каким-то косвенным явлениям, теория должна быть красивой и непротиворечивой. Ничего подобного студентам коммунистические теоретики не предлагали. И воспитали стойкое отвращение к коммунизму и общественным дисциплинам у большинства будущих физиков.
Я закончил физтех в 1985, получив по госэкзамену по научному коммунизму "4" при повальных пятерках даже у тех, кто почти ничего не знал (по Исткапу, м-л политэкономии, м-л философии у меня были "5"). Мне же доводилось постоянно искать в марксистской дребедени что-то разумное, и на экзамене я позволил себе произвольное суждение. Уже не помню какое. Кто старался не выходить из стилистики догмата (содержание уже никого не интересовало), получил свои "пять баллов". Четверке я не сильно расстроился, она лишь добавила мне сомнений в том, что в марксизме вообще можно найти что-то позитивное. Вера в то, что коммунистические основоположники не могут быть идиотами, была подорвана, и со временем полностью рассеялась.
В 1988 году на физтехе студенты пренебрегли отказом парткома обсуждать известную статью Нины Андреевой в «Советской России», которая назвалась «Не могу поступиться принципами» и была воспринята как обещание возврата к застою или даже к подобию сталинских репрессий. Партком от обсуждения отказался, но собрание комсомольцев состоялось, и на него вынуждено пришли партийцы. В выступлении одного из студентов было сказано: «Если бы любой здравомыслящий человек пришел к нам на занятия по общественным наукам, он, по меньшей мере, рассмеялся бы». На это вскочил какой-то завкафедрой из обществоведов и закричал: «Вы еще придете сдавать! А принимать у вас буду я!» Спас ситуацию ректор Николай Карлов: «Вы поступаете непедагогично. Этот студент будет сдавать мне».
